<Код>
Тюрьма
detroyt @ 2007-05-20 14:40:00
тюрьма
19
апреля я вышла из дому, пока Алиса еще спала. На девять утра была
назначена беседа с адвокатом, а на десять - допрос у следователя. В
городе были пробки и пришлось пешком идти через мост в адвокатскую
контору, где была назначена встреча с моим тогдашним защитником
Анатолием Богдановым. И который в это время стоял в той самой пробке,
которую я обошла. Он опоздал, но все-таки приехал, и когда я отдала ему
документы, в том числе мою характеристику из фонда "Волонтеры в помощь
детям-сиротам" я спросила:
- Ну что, теперь меня не арестуют?
- Теперь ему будет очень сложно это сделать, - ответил адвокат и мы поехали.
У
следователя меня ждал большой сюрприз, после дачи показаний он заявил,
что задерживает меня на двое суток по какой-то причине, которую я не
уловила, и что он переквалифицирует мою статью со 105 ч.1 на 105 ч.2,
срок по которой от 8 до 20, и что сегодня же будет суд, на котором
будет решаться вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под
стражу.
- Кто судья?
- Никитин.
- Специально подгадали?
- Причем тут мы, он сегодня дежурный.
Пока
происходил этот и дальнейший диалог адвоката и следователя я сидела и
тихо орошала слезами адвокатский носовой платок, в тюрьму мне
совершенно не хотелось. Об этом Никитине я слышала и раньше - ничего
хорошего. Потом был обыск, в ходе которого у меня ничего не нашли и
ничего не изъяли - сумочку с телефоном, деньгами и ключами я отдала
адвокату, чтобы он в свою очередь отдал маме. А надо сказать, что на
допрос я пришла красивая, как из сказки - в новых платьице и туфельках.
За что поплатилась - новые туфли начали страшно жать, что совсем не
облегчало мне существования. Следователь грозно сказал мне на прощание,
когда меня уводили:
- Без фокусов там, Антонина, без фокусов.
Это,
видимо, юмор такой. Потом меня повезли в ИВС (изолятор временного
содержания), где я была до суда. Там меня снова обыскали, завели
карточку, сняли отпечатки пальцев и оставили в двухместной камере на
пару часов. Эти пару часов я просидела на железной койке (матрац мне,
понятно, не выдали - сказали "Вы у нас ненадолго"). Туфли жали. Плакать
уже не хотелось, хотелось есть (я же всего лишь на допрос шла, не
позавтракала).
В половину третьего за мной пришел конвой, еще
раз обыскал и повез в суд. По дороге я поняла, что такое клаустрофобия.
Меня везли в "стакане", это такой специальный отсек в большой железной
машине для перевозки людей, больше похожий на гроб - садишься на
деревянную скамеечку, дверь с лязгом закрывают и ты оказываешься
зажатым в сером железе, только три дырочки в двери пропускают свет и
воздух. Водители конвойных машин видимо обычно возят дрова, в этом
"стакане" я телепалась как в шейкере, но потом установила, что если
упереться коленками в стену впереди, затылком в заднюю стенку, локтями
в боковые, то в таком положении меня не будет об эти стенки колотить на
каждом повороте. Но все равно очень страшно - а вдруг авария? А вдруг
замок заклинит? Придется вырезать меня из этого железа. И очень тесно,
и с каждой минутой кажется все теснее. В какой-то момент я поняла, что
меня спасет только если я начну орать, что у меня клаустрофобия и
биться в дверь, тогда меня вынут отсюда. Удержалась только потому, что
любая фобия - это психическое заболевание считается, не хочется, чтобы
из-за случайного приступа в дело занесли, что я еще и психованная.
Суда
я дожидалась в КПЗ (камера предварительного заключения), три стены
каменных, одна стена решетка. И скамейка у дальней от решетки стены. В
соседних ячейках хмурые дяденьки сидят, конвойные у себя в помещении
чай пьют. Хмурые дяденьки начинают мне кричать:
- Маленькая, за что тебя?
- 105 ч.2
- Ого...
Все эти товарищи УК и УПК знают так, что некоторым юристам должно быть стыдно.
- Девчата должны на воле быть, - говорят мне, и я всей душой согласна.
- Ну может тебя еще отпустят. Кто судья-то?
- Никитин.
- А, нет, этот не отпустит, с нами поедешь.
Заключенные
просят пить и курить, ни того ни другого им не дают - изъятые сигареты
лежат на столе напротив их камер так, что видно, но не дотянуться. Как
издеваются. Потом в тюрьме я видела одного из тех дяденек, с которыми
разговаривала тогда в КПЗ - на улице отшатнулась бы инстинктивно,
настолько разбойничья рожа =) а там ничего, поболтали. Всех уравняло.
Потом меня в этих трижды проклятых туфлях вели наверх, на четвёртый,
кажется, этаж, в суд, потом вниз в камеру, когда суд удалился для
принятия решения на полчаса. Потом опять наверх - для оглашения
приговора (ст. 108 - на два месяца в СИЗО), потом опять вниз - ждать
машину до "Белого Лебедя".
- Держись, маленький, - сказали мне дяденьки.
Тут
я расплакалась. Пожалели меня зэки. Потом в таком же "стакане" повезли
в тюрьму - но я уже ученая, от клаустрофоби отлично помогает если
представить себе лестницу и начать по ней подниматься, считая
ступеньки, а от синяков помогает описанная выше поза.
В тюрьме
мне передали сумку с вещами и тут я успокоилась - значит родственники в
курсе. Потом поместили в камеру с тремя женщинами - этапницами, там мы
должны были дожидаться обыска и потом уже распределения по камерам. Две
из них были цыганками, обе за торговлю наркотиками, одна русская - за
алименты. Цыганки меня накормили, дали чаю, потом начали петь песни -
так мы провели время до вечера. Пакеты с сигаретами (тюремная
"валюта"), лапшой быстрого приготовления ("бомжпакеты"), чай пачками -
везде. В тюрьме без этого никак, сказали.
Вечером нас наконец-то
серьёзно обыскали, перетряхнули все вещи, отобрали у меня посуду
(потому что она была бьющаяся, такую нельзя, а ложку алюминевую только
можно), зубную щетку (потому что электрическая), кое-что по мелочи. Так
же отбирают все лекарства, пересыпают все сыпучие продукты и переливают
все льющиеся в другие емкости. Правда цыганка Патрина (красивая, как
черт, и такая же хитрая) умудрилась протащить через "шмон" и корвалол
себе и но-шпу и ещё кучу таблеток. Но это талант.
Потом нас
перевели в "нулёвку", бокс, где мы должны переночевать перед
распределением. В "нулевке" новые сюрпризы - нет кроватей, только
деревянный настил человек для двадцати. И нет розетки, значит нельзя
поставить кипятильник, то есть мы оказались без питья. Патрина (боевая
очень) начала бить в дверь и вопить, но она же цыганка - слушать ее не
стали. Свет в тюрьме не выключается никогда, но это в общем даже
хорошо, а то в первую ночь я бы свихнулась от крысиного писка. А так,
лежа на том настиле во всей имеющейся одежде и даже в пальто, я
постоянно имела возможность воочию убедиться, что крысы еще не отъели
мне ни лицо, ни пальцы ног.
Очень холодно, крысы, постоянный
свет, спать жестко - "нулевка" это если не ад, то близко. Так прошел
день и ночь. А утром нас распредилили по камерам - всех в разные. Тут
же на распределении оказалось, что русская алиментщица больна чесоткой.
Я почти сутки провела с ней в одной камере и ничего не знала. Вообще в
тюрьме подцепить болезнь дело очень простое. Чесотка, вши, сифилис,
туберкулез - что угодно, результаты анализов на сифилис, например,
приходят очень не скоро, можно сутки проводить в одной камере с
человеком, у которого четыре креста, и не знать об этом. Туберкулез в
открытой форме хотя бы видно - человек кашляет, но ведь и простуда там
вполне обычное состояние.
Камера, в которой я оказалась на
второй день была угловой, а это значит очень сырой. Рама была вынута из
проема и поставлена рядом: это делают сами заключенные, чтобы удобнее
было "тянуть дороги" (передавать записки), но поскольку мне никакие
"дороги" не нужны были, постоянно открытое окно привело меня в ужас.
Потом мы своими силами прислонили рамы так, чтобы хотя бы ветер не дул
в камеру все время, но все равно к нам постоянно заходили голуби,
которых мы кормили хлебом. На сутки человеку выдается полбуханки хлеба,
но выдается почему-то вечером. Все дни, что я была в заключении я не
переставала поражаться этой странной манере. Ведь за ночь хлеб
засохнет, зачерствеет, почему не выдавать утром, вместе с завтраком?
Где логика такого поведения? Ответа нет, я так и не догадалась.
Вселили
меня в пустую камеру, первой, днем принесли постельное белье, посуду,
отвели к врачу на анализы и прививку (в спину делают, от столбняка,
кажется, не знаю точно от чего). Весила я 40 килограммов в одежде.
Кстати, медицинскую помощь мне в тюрьме оказывали, как ни странно. Мне
дали таблетки: антибиотик, валерьянку, Максиган от болей в сердце, даже
давали по таблетке снотворного каждый вечер, видимо выглядела я совсем
плохо. За 18 дней к врачам меня водили два или три раза. Это очень
круто по местным меркам.
Поначалу я никак не могла привыкнуть к
тому, как там ходят и конвоирующему приходилось постоянно мне
напоминать: "Руки за спину. Лицом к стене. Стоим. Проходим." Потом
походы стали проходили в тишине - несложно запомнить последовательность
действий, ходя ходить держа руки за спиной и неудобно. Утром и вечером
проводится проверка. В первый день проверяющие пришли с вопросом "Ну
что, все живы?", что произвело на меня определенное впечатление. Если
есть вопросы или заявления - их нужно задавать и отдавать проверяющим,
при этом они пересчитывают, все ли живы и никто ли не сбежал.
Ближе
к обеду начинается "стукалово", специальный человек с большим
деревянным молотком проходит по всем камерам и стучит по столам,
кроватям, решеткам. Раз в неделю проводится "большой шмон", это когда
параллельно со стучанием по всему другой специальный человек
перетряхивает все вещи, постельное белье, просматривает рукописи и
книги. Ищут запрещенные предметы, "малявы" и брагу, которую можно
поставить на хлебе (том самом, который приносят на ночь). В одной из
соседних камер брагу обнаружили: я видела потому, что меня как раз вели
по "галере", и проверяющие выбрасывали пакеты с бродящим хлебом из
камеры, страшно ругаясь.
Ругань в тюрьме - это в общем-то даже
не ругань, там так разговаривают. В первый день у меня был настоящий
культурный шок, но затем привыкаешь. Полагаю, так сбрасывается стресс,
или что там у них. Раз в неделю по четвергам водят в баню: ведут в
сопровождении собаки всей камерой, на помывку отводится 15 минут. Час в
месяц, посчитали мы. Раз в неделю по субботам ездит библиотека: тележка
с книгами, выдается одна книга в неделю на человека. Мне сначала
вручили какую-то жуткую фантастику, жуткую потому, что там была
какая-то спецподборка - кровь, убийства, жертвоприношения. На второй
неделе я попросила что-нибудь из классики и мне дали "Подростка"
Достоевского.
Продолжение следует.
[ В начало | Написать | Ваш журнал | Друзья | Войти/Выход | Поиск | Настройки просмотра | Карта сайта ]